Здравия, товарищи!
Сохранился у меня в закромах такой комментарий, который хотелось бы рассмотреть:
Давайте сначала уточним формулировку, благо она у Вас почти идеальна, и уточнять мы будем не ради самого уточнения, а осознания для.
Итак, имеем следующие ключевые точки:
Любой религиозный гештальт склонен умирать или радикально трансформироваться, когда исчезают те вызовы, в ответ на которые он сформировался.
Так было со всеми религиями.
Поэтому лучше всего заглянуть поглубже в религиозное прошлое.
Самое древнее, что мы можем обозревать более-менее адекватно – шаманизм.
Насколько мы можем судить, он стал ответом на немыслимое количество вопросов и целый пучок мегаэкстремальных вызовов.
От анализа этого явления я откажусь, ибо тема слишком большая, отмечу только, что всюду, где жизнь мало-мальски стабилизировалась, шаманизм приходил в упадок, либо вымирая полностью, либо мигрируя куда-то вдаль за горизонт, либо вырождаясь в собственную лайт-версию.
В любом случае, освобождалось пространство для чего-то другого.
…
Современный мир сформировал среду (ментальную в первую очередь) отличную от той, в которой сформировались практически все известные нам религии и не только религии.
Грубо говоря, им сейчас отвечать не на что.
Уста, задававшие вопросы, замкнулись. Остался лишь товарооборот.
Разумеется, есть отдельные люди, выбивающиеся полностью или частично из нынешней парадигмы, но это маргиналы потребительского мира и погоду делают не они.
У прочих религиозное чувство атрофируется точно так же, как атрофируются мышцы в мире автотранспорта.
Религия – это связь, концепция/система связи с некими высшими силами. С миром идей, как сказал бы Платон.
Однако характерной чертой общества потребления является тотальное отчуждение практически от всего, кроме товарооборота.
Современный человек, хотя в глубине души ощущает желание быть причастным к чему-то, под влиянием доминирующей парадигмы отчуждается от всего, включая идеи и богов (те же идеи).
Вера же, которую совершенно ошибочно склонны противопоставлять религии (в свою очередь ошибочно путая последнюю с иерархией/админами, оседлавшими эту религию), является силой, которая активирует связь-религию.
Но для того, чтобы вера накачала собой религиозный механизм, как бензин двигатель, последний должен быть смазан.
Большинство религиозных концепций даже в упрощенном виде представляют собой довольно сложные механизмы, которые обладатель современного клипового мышления удерживает в голове с трудом.
Может удержать, конечно, но с изрядным усилием. Фактически от религий в головах остались одни лохмотья.
…
С верой - не лучше. Сама эта штука довольно проста, но для нее нужна некая внутренняя сила, которую я бы назвала «последовательность».
Чтобы вера была функциональной, необходимо умение удерживать внимание на выбранной цели, а не метаться, словно в панике от объекта к объекту, и хорошо еще, если не между противоположными точками фокуса.
Современный мир, конечно, не располагает к подобному.
…
К этому стоит добавить то, что общество потребления подразумевает потребление не одних только материальных объектов, но и информационных. И важнейшей чертой современного потребления является не «накопление сокровищ», а обеспечение мощного потока дешевок.
Религиозные же концепции мало того, что сложны, так вдобавок еще и представляют собой нечто постоянное, на что следует ориентироваться все время.
Можно сказать, что это вневременные концепции, на которых и произросли различные цивилизации.
Однако современный человек должен постоянно менять один ширпотреб на другой, присачаясь по возможности к большему количеству материальных и информационных объектов и не дай боже, чтобы «многбукавак».
…
В итоге имеем функциональную неспособность двигать слишком сложный механизм.
Исходя даже из того немногого, что было изложено вые, становится ясно, почему именно Запад должен был столкнуться с религиозным (и шире – мировоззренческим) кризисом в большей степени, нежели мир незападный.
И здесь есть один важный нюанс.
По мере того как снимаются запросы, которым удовлетворяла та или иная форма мировоззрения, закрывается одно из мировоззренческих окон в мир.
Казалось бы, тут убыло – тут прибыло, шило на мыло и ничего особенного.
Однако общество всегда теряет несколько больше, чем получает, поскольку мировоззрение – это не просто набор установок, а набор фундаментальных установок.
Образно выражаясь, это не просто некая случайная древесина: это корни, на которых держится все древо данной субцивилизации.
Поэтому, как только субцивилизация закрывает те проблемы, которые и пробудили к жизни религию, на которой она выросла, религия умирает и одновременно с ней отмирают и корни субцивилизации.
Воцаряется та или иная форма хаоса, формируются новые запросы и в ответ на них формируется новая мировоззренческая концепция.
Сейчас на примере Запада мы именно это и наблюдаем.
И нынешние российские попытки зацепиться за скрепы, при всех их недостатках, являются ни чем иным, как попыткой не снести собственные корни и выжить.
Именно выжить, поскольку, если корни помрут, в принципе ничего страшного не случится: просто один народ будет заменен другим, одна субцивилизация другой.
Возможно, даже название останется, но это будет уже нечто иное, как например, в случае с Грецией, где и название то же, и язык тот же, и антропологический тип, что бы там ни говорили об отуречивании, преимущественно тот же, однако, как ни крути, но это уже не древние эллины, которые умерли, как минимум, с христианизацией Балкан.
Точно так же смена культурной парадигмы с основательно расшатавшейся языческой на более здравую (в ту пору) христианскую, хотя и породила новые народы, но самих римлян закопала в прошлое.
Я не сомневаюсь, что снос христианской концепции, на которой сформировалась современная Европа, нравится нам эта концепция или нет, но похоронит многие народы.
Однако радует то, что Россия еще не утратила желания жить и смерть в свой дом пока не зовет.
…
Это, конечно, очень упрощенный анализ и мне бы хотелось сказать много больше, но, увы, кризис современного мира в некоторой степени затронул и Россию, поэтому стараюсь чтобы «многабукавак» никого не спугнули.
