Семья Ирины Болгар оказалась в затруднительном положении из-за судебных исков и долгов. Пока Павел Дуров щедро одаривал «мать троих детей» подарками, её родители испытывали трудности с оплатой коммунальных услуг.

Кроме того, члены семьи постоянно вели судебные разбирательства друг с другом касательно недвижимости. На умершем отце до сих пор висит долг, превышающий полумиллиона.

SHOT выяснил, что Ирина имеет большой опыт участия в судебных процессах. Она боролась с родственниками за каждую квадратную метра и не помогала родителям.

Когда отношения Болгар с Дуровым начались в 2012 году, её мать и отец уже жили отдельно. У семьи долго накапливались долги по коммунальным платежам, которые в какой-то момент превысили 160 тысяч рублей. В тот момент Ира уже посещала завтраки за границей в вечерних платьях и не обращала внимания на проблемы своих близких.

Более того, в то время она начала судебные разбирательства относительно трёхкомнатной квартиры на Васильевском острове в Санкт-Петербурге. Отец Владимир поделил квартиру между тремя детьми — Ириной, Мариной и двухлетним сыном от второго брака Роденом. Этот факт сильно возмутил Иру, и она решила отсудить маленькую долю у младшего брата.

Новости по теме: Судебные приставы разыскивают бывшую жену Моргенштерна из-за долгов

В период отношений с Дуровым начинается судебная карусель семьи: отец против дочерей и бывшей жены, бывшая жена против дочерей и бывшего мужа, сестры против друг друга, и всё по кругу.

Судебные разбирательства продолжались вплоть до кончины родителей. В конечном итоге Ирина не смогла отобрать у младшего брата квадратные метры в запущенной трёшке. А с сестрой они заблокировали друг друга. Их мать — Наталья Болгар — смогла отсудить у бывшего супруга Владимира 560 тысяч рублей за их когда-то общую дачу в Ленобласти. Долг на мужчине остался даже после их смерти.

Теперь же Ирина направляет всю свою любовь к судебным разбирательствам против Дурова. Через суд в Швейцарии она требует вернуть ей огромные алименты (15 миллионов в месяц) и отобрать половину «Телеграма».

Паша, у нас для тебя плохие новости. Кажется, остановить это невозможно.